Основные психологические теории аутизма. Часть 3

Теория слабой центральной когерентности 

Еще одна теория, получившая широкое распространение, объясняет различия  в переработке информации между нейтротипичными и аутичными людьми. Изначально авторы теории предположили, что аутичные люди обладают дефицитом центральной когерентности - способности объединять отдельные части в целостную картину. При этом они могут замечать мельчайшие детали и различия, но с трудом видят общую картину и извлекают общий смысл.

Для проверки этой гипотезы обычно используются эксперименты с визуальными или слуховыми заданиями. Например, испытуемым предлагают различать тональность серии звуков или отдельные звуки в ситуации фонового шума. При аутизме, как правило, тональность звуков распознается лучше и точнее, а выделение речи из фонового шума может быть затруднено.

 Для визуальных заданий используются различные тесты, в которых необходимо найти простую фигуру на более сложном изображении.

Тест встроенных фигур

Чаще всего аутичные люди справляются с поиском деталей и отдельных фигур лучше и быстрее, чем нейротипичные. Также существуют некоторые ограниченные свидетельства того,  что аутисты менее подвержены зрительным иллюзиям, восприятие которых больше полагается на способность  мозга объединять отдельные черты зрительных образов в целостную картину. 

Существует масса других тестов, направленных на проверку гипотезы слабой центральной когерентности при аутизме. Последние обзоры приводят к выводу, что действительно есть предпочитаемая (возможно, автоматическая) стратегия обработки информации с фокусировкой на деталях и начале анализа с деталей, а не с целостного образа. Это именно стратегия, а не дефицит глобального восприятия или извлечения общего смысла. Вероятно, глобальная обработка информации у людей с расстройством аутистического спектра требует больше времени для "включения" и поэтому запаздывает и требует больше сознательных усилий по сравнению с нейротипичными людьми.

Теория интенсивного мира

Эта теория исходит из существования отличий в нейрональных  механизмах, приводящих к  гипер-реактивности мозга при аутизме, что может выражаться в усиленном восприятии любых стимулов, сверхвнимательности, усиленной памяти и гипер-эмоциональности. В основном теория опирается на данные исследований на животных, в которых экспериментально удавалось вызвать изменения в работе мозга у крыс, что приводило у них к снижению соцального поведения, реакциям страха и повторящимся действиям. Перенос выводов с животных на человека - самое слабое место теории, в которой проявления аутизма понимаются скорее как выражения сверхспособностей, нежели дефицитов. Правда, эти сверхспособности обусловлены во многом переживанием интенсивного страха и ошеломленности постоянно меняющимся миром. 

Именно это может приводить к избеганию контактов и стремлению создавать предсказуемую среду с рутинными повторяющимися привычками и предпочтениями. Таким образом, аутичный человек оказывается в ловушке ограниченного, но крайне безопасного внутреннего мира с минимальным количеством крайностей и неожиданностей. Из теории следует интересный вывод: исследователи считают, что для аутичных детей лучше всего подходит среда, защищающая их от неожиданностей, которые будут слишком болезненны. Это означает высокую предсказуемость, отсутствие ярких и сильных стимулов, наличие рутинных занятий и в целом ответственность родителей за создание такой безопасной среды. Этот вывод вызывает очень разные реакции в сообществе аутичных людей: от подтверждения ("мне это помогло") до резкого отрицания и негативных оценок.

Так или иначе, обе эти теории скорее приводят нас к пониманию аутизма как базового сенсорного отличия, а не расстройства, связанного с общением с другими людьми.