Рекомендации APA по работе с мужчинами и мальчиками

июля 01, 2021

1. Психологи прилагают усилия для понимания того, что маскулинности (множ. число) конструируются, основываясь на социальных, культурных и контекстуальных нормах.

Понимание мужественности и того, что значит быть мужчиной, зависит от окружения, в котором растет, развивается и обучается человек. Задача психологов - понять, как текущие определения маскулинности влияют на мужчин, с которыми они работают, и помочь преодолевать ограничивающие определения и создавать свои собственные идеи, что значит быть мужчиной. Также сюда относится понимание своих контр-переносных реакций и убеждений относительно мужчин, мальчиков и маскулинности.

2. Психологи прилагают усилия для понимания того, что мальчики и мужчины интегрируют множество аспектов их социальной идентичности в течении всей жизни.

По достижению зрелого возраста мужчина будет демонстрировать поведение, предписанное его национальностью, культурой и различными версиями маскулинности. Противоречивые послания могут затруднять формирование идентичности для мальчиков и мужчин. Например мальчики, склонные к гендерно ненормативному поведению, такому как плач, пассивность (Kane, 2006), могут испытывать на себе давление и попытки вызвать более маскулинное поведение. Исследования показывают, что чем больше мальчики нарушают нормы маскулинности, тем с большим количеством вербального и физического насилия они могут столкнуться в среде сверстников (Kosciw, Greytak, Giga, Villenas, & Danischewski, 2016). Этот опыт может приводить к проблемам психического здоровья, включая депрессивные симптомы (Dank, Lachman, Zweig, & Yahner, 2014), само-повреждающее поведение (Dickey, Reisner, & Juntunen, 2015), и суицидальность (ClementsNolle, Marx, & Katz, 2006). Более того, надзор со стороны взрослых за проявлениями мужественности, как правило неэффективен и эмоционально вредит ребенку и создает напряжение в отношениях (Hill & Menvielle, 2009).

Мужчины из этнических, сексуальных меньшинств и имеющие различные формы инвалидности, могут испытывать на себе влияние предрассудков и агрессии (Abbot, Jepson, & Hastie, 2016; Nadal, 2008).

Когда мужчины стареют, они принимают различные роли и вызовы, которые часто накладывают необходимость пересмотра гендерных ожиданий. Учитывая, что профессиональные роли могут меняться после ухода на пенсию, семейные роли могут меняться с появлением внуков или потерей супруга и с тем, что часто возникают проблемы со здоровьем, могут возникать внутренние конфликты, особенно у мужчин, опирающихся на свою идентичность как кормильца семьи, мужчины, обладающего физической силой и выносливостью, или хорошо функционирующего сексуально (Kilmartin & Smiler, 2015).

Другой опыт, общий для многих мужчин в течение их жизненного пути, такой как служба в армии, может иметь значительное влияние на идентичности мужчин от раннего взрослого возраста до пожилого (Leppma et al., 2016). У пожилых мужчин служба в армии и опыт участия в боевых действиях может иметь отношение к общему уровню благополучия, а также иметь негативное влияние на изменения, связанные со здоровьем, происходящие с возрастом (Wilmoth, London, & Parker, 2010). Также, выход на пенсию может быть особенно важен для взрослых мужчин, сильно идентифицирующихся со своей работой и карьерой. Выход на пенсию и другие изменения в работе могут быть связаны с потерей власти и/или привилегий. Например, исследования обнаруживают повышенную смертность и ее риски, включая самоубийства, в период после выхода на пенсию, что приводит к выводу о возможной пользе профилактических интервенций для отдельных мужчин, выходящих на пенсию (Bamia, Trichopoulou, & Trichopoulos, 2008; Brockman, Müller, & Helmert, 2009).

Психологи должны понимать и использовать знания относительно переходных периодов в жизни мужчины, особенно связанных с карьерой (выход на пенсию или потеря работы) и службы в армии. Помимо понимания военной культуры, вопросов иерархии и реинтеграции, психологи стремятся распознавать связи между службой в армии, маскулинностями, и общими вопросами психического здоровья, такими как пост-травматическое стрессовое расстройство, травмы головного мозга, расстройства связанные с употреблением веществ, депрессия, тревожные расстройства и суицидальные мысли, а также вопросами поиска психологической помощи (Leppma et al., 2016; Jakupcak, Primack, & Solimeo, 2017).

Психологам важно осознавать собственные предрассудки по отношению к мужчинам из исторически маргинализованных групп (Kiselica et al., 2008; Liu & Concepcion, 2010), и отслеживать возможные ценностные конфликты со своими клиентами (Nadal, 2008).

3. Психологи понимают влияние власти, привилегий и сексизма на развитие мальчиков и мужчин и на их отношения с другими людьми.

Психологи могут моделировать гендерно эгалитарные установки и поведение, и показывать не сексистские версии маскулинности.

4. Психологи пытаются развивать всестороннее понимание тех факторов, что влияют на межличностные отношения мальчиков и мужчин.

Часто мальчиков в ходе социализации с самого раннего возраста учат избегать эмоциональной близости и глубоких отношений с другими людьми (Pollack, 1995; Way, 2011). У мужчин в среднем наблюдается меньшее количество близких друзей, чем у женщин (Keddie, 2003; Klein, 2006). При этом большинство мальчиков и мужчин имеют близких друзей, с которыми они эмоционально близки, делятся секретами, и рассматривают как своих братьев (Baumeister & Sommer, 1997; Cross & Madson, 1997; Way, 2011).. Мужчины способны устанавливать сильную привязанность, как в рамках дружбы со своим полом, так и в дружбе с женщинами (Way, 2011) и в романтических отношениях (Carver, Joyner & Udry, 2003; Smiler, 2013).

Психологи поддерживают здоровые близкие отношения у мальчиков и мужчин, характеризующиеся уважением, эмоциональной близостью и открытостью, и взаимностью (Garfield, 2015; Smiler, 2016; Way, 2011). Психологи помогают родителям мальчиков выстраивать близкие отношения с сыновьями, информируя о возрастных потребностях мальчиков и обучая реагировать заботливым образом, и поощрять здоровую сепарацию с ними (Lombardi, 2012).

Психологи, для создания здоровых дружеских отношений со своим полом понимают и оспаривают давление социализации, в ходе которого от мальчиков и мужчин требуется быть сверх-соревновательными и агрессивными друг с другом. Психологи используют различные методы для развития отношений между мужчинами: группы для мужчин, книги по самопомощи, образовательные фильмы. Психологи могут обсуждать с мальчиками и мужчинами те послания, которые они получили о важности скрывать свою привязанность и любовь от других мужчин.

5. Психологи стараются поддерживать позитивную вовлеченность в отцовство и в здоровые семейные отношения.

Отцовская вовлеченность состоит из 3х компонентов (Pleck, 2007, 2010): деятельность, направленная на позитивную включенность (взаимодействие, способствующее развитию); теплота и отзывчивость (способность реагировать на потребности ребенка с теплом и заботой); контроль (наблюдение за ребенком и знания о ребенке и его местонахождении). Две дополнительные области - это непрямая забота (действия для ребенка без его присутствия, например покупка одежды или назначение визита к врачам) и ответственность за процесс (инициатива в заботе о ребенке без ожидания внешней инициативы).

Структурные или финансовые сложности могут ограничивать отцовскую вовлеченность при низком доходе (напр. необходимость иметь несколько работ, проводить длительное время в дороге и т.д.).

Вовлеченность совместно и отдельно проживающих отцов в воспитание детей связана с позитивным развитием ребенка, что подтверждается множеством исследований (Marsiglio, Amato, Day, & Lamb, 2000). Лонгитюдные исследования подтверждают ранее полученные результаты позитивного влияния вовлеченности отцов на поведенческую, психологическую, когнитивную и финансовую стабильность детей (Sarkadi, Kristiansson, Oberklaid, & Brember, 2008). Для раннего возраста это более быстрое развитие речи, низкая вероятность когнитивных дефицитов и меньшее количество поведенческих сложностей в более позднем возрасте (Bronte-Tinkew, Carrano, Horowitz, & Kinukawa, 2008; Erlandsson, Dsilna, Fagerberg, Christensson, 2007; Pancsofar & Vernon-Feagans, 2006; Trautmann-Villalba, Gschwendt, Schmidt, & Laucht, 2006). Для возраста 4-12 лет отцовская вовлеченность связана с более высоким уровнем академической успеваемости, более позитивным отношением к школе, развитием грамотности, компетентностью в учебе, невербальным когнитивным функционированием, меньшим количеством интернализованных поведенческих сложностей, более высоким уровнем регуляции эмоций, лучшими навыками решения математических задач и чтения, более высоким уровнем социального приспособления (Cabrera, Cook, McFadden, & Bradley, 2012; Cook, Roggman, & Boyce, 2012; Pougnet, Serbin, Stack, & Schwartzman, 2011). Для отцов, проживающих отдельно, благополучие детей меньше связано с общим поведением отцов (количество совместно проведенного времени и денег, которые тратит отец), и больше с вовлеченностью в совместную деятельность с детьми, взращивающую отношения отец-ребенок (Adamsons & Johnson, 2013). Для подростков вовлеченность отцов связана с более здоровыми пищевыми привычками, меньшей интернализацией проблем (особенно для дочерей), высоким уровнем самооценки, меньшим количеством делинквентного поведения и депрессивных симптомов и насильственного поведения, лучшими оценками в школе и меньшим злоупотреблением веществами (Booth, Scott, & King, 2010; Day & Padilla-Walker, 2009; Stamps Mitchell, Booth, & King, 2009; Stewart & Menning, 2009).

Для многих мужчин быть хорошим отцом - это важная составляющая в их определении успеха (Tichenor et al., 2011). Рождение первого ребенка сильно преобразует жизнь мужчины. В то же время, 10% отцов страдает послеродовой депрессией в период от 3 до 6 месяцев после рождения ребенка, что негативно влияет на последующее взаимодействие с ребенком (Paulson, 2006, 2010). Мужчины подвержены горю в случае выкидыша или потери беременности (Rinehart & Kiselica, 2010).

Психологи стараются вовлекать отцов в процесс лечения детей и семей. Вовлеченность отцов в лечение детей дает лучший прогноз (Bagner & Eyberg, 2003; Lundahl, Tollefson, Risser, & Lovejoy, 2008). Психологи делятся информацией о сильных сторонах отцовской вовлеченности. Согласно Bogels и Phares (2008), активная игра отцов и детей имеет функциональные элементы, коррелирующие с несколькими позитивными эффектами для детей: соревновательностью без агрессии, сотрудничеством смягчающим тревогу, здоровым экспериментированием, социальной компетентностью, принятием и популярностью у сверстников, чувством автономии. На структурном и институциональном уровне психологи помогают отцам устранять связанные с опекой, юридические, психологические (депрессия, тревога, зависимости), межличностные (конфликты и разногласия со вторым родителем), коммуникативные и экономические преграды для их позитивной вовлеченности. Психологи могут разрабатывать и продвигать программы, нацеленные на отцов.

6. Психологи стараются поддерживать образовательные инициативы, соответствующие потребностям мальчиков и мужчин.

В целом мужчины отстают от женщин в высшем образовании (Kena et al., 2014). У мальчиков больше шансов получать диагноз расстройства развития (Boyle et al., 2011), что будет негативно сказываться на академической успеваемости. Помощь мальчикам в преодолении вызовов и проблем, связанных со школой имеет решающее значение, так как наличие таких проблем вызывает риск исключения из школы, меньшего заработка, более частой смены работы и длительных периодов безработицы.

Узкие представления о маскулинности, подчеркивающие агрессию, гомофобию и мизогинию, могут влиять на мальчиков, направляя большую часть их энергии на такое разрушительное поведение, как травля, насмешки и сексуальные домогательства, а не на учебную и факультативную деятельность (Steinfeldt, Vaughan, LaFollette, & Steinfeldt, 2012).

Мальчики чаще получают диагноз СДВГ (Arnett, Pennington, Willcutt, DeFries, & Olson, 2015; Willicutt, 2012), вероятно в связи с тем, что это проявляется проблемным внешним поведением. Девочки с СДВГ чаще имеют сложности с концентрацией внимания, которые не так заметны (Ruckledge, 2010). Психологи должны знать существующие диагностические критерии СДВГ и не позволять гендеру клиента влиять на диагностику (Bruchmüller et al., 2012) . Поскольку многие школьные проблемы у мальчиков возникают в раннем возрасте, психологи могут могут применять практики, способствующие ранней школьной адаптации мальчиков со сложностями в успеваемости.

Психологи стремятся содействовать профессиональному развитию и готовности к работе у мальчиков и мужчин. Особый фокус внимания при карьерном консультировании мальчиков уделяется рассмотрению полного спектра выбора профессий, а не только тех, что традиционно выбирались мужчинами.

7. Психологи пытаются снизить высокое количество таких проблем, как агрессия, насилие, злоупотребление веществами и суицид, с которыми сталкиваются и в которые вовлекаются мальчики и мужчины.

Мужчины, испытавшие на себе насилие и абьюз в детстве, с большей вероятностью имеют риск развития психических расстройств (Cashmore & Shackel, 2013). Мужчины, демонстрирующие насилие в адрес интимных партнеров, с большей вероятностью сталкивались с физическим насилием в родительской семье или были свидетелем домашнего насилия в детстве, чем мужчины, не проявляющие насилия (Renner &Whitney, 2012).

У мужчин, ставших жертвами или свидетелями насилия в детстве, наблюдается более высокая частота самоубийств (Cashmore & Shackel, 2013). В США в 2000-2012 70% смертей в результате самоубийства - это мужчины [В России это соотношение еще выше для мужчин: они совершают самоубийства в 5-6 раз чаще, чем женщины]. Многие мужчины используют алкоголь и наркотики как связанную с травмой реакцию избегания сложных эмоциональных ситуаций и неудобных аффективных состояний (Elder, Domino, Mata-Galán, & Kilmartin, 2017). Исследователи обнаружили выраженную связь между алкоголем и завершенным суицидом (Kaplan et al., 2013).

Несмотря на то, что депрессия у мужчин диагностируется на 50% реже,чем у женщин (Martin, Neighbor, & Griffith, 2013), исследователи считают, что многие мужчины выражают депрессию скрытно, что проявляется в раздражительности, межличностном отстранении, чувствительности к стимулам, угрожающим самооценке и самоуважению, компульсивности, соматических жалобах и сложностях с мотивацией и концентрацией (Martin et al., 2013).

Проявляя эмпатию к причинам агрессивного и насильственного поведения (таким, как отсутствие личных и социальных ресурсов для того, чтобы справиться с травмой), психологи стремятся предотвращать насилие, используя подходы, чувствительные к травме и к гендеру для работы с мальчиками в школе (Liang & Rivera, 2017). Также психологи используют методы, повышающие эмпатию к переживаниям других, дающим образец для контроля агрессивного поведения и улучшающим навыки общения или решения проблем (Kilmartin & Smiler, 2015; Reese et al., 2008). В образовательных, коррекционных и терапевтических контекстах психологи призваны работать с мальчиками и мужчинами, у которых наблюдаются сложности с агрессией и насилием, и фокусироваться на лечении и восстановлении в работе с заключенными. В таких контекстах психологи стремятся проявлять эмпатию к травматической боли мужчин, одновременно рассматривая их как ответственных за свое поведение. Для понимания эффективности программ предотвращения насилия, которые сфокусированы на проблемах мужчин, требуется дальнейшие исследования, и психологам рекомендуется проводить такие исследования эффективности.

Многие мальчики и мужчины неохотно раскрывают степень детской травмы другим людям (Lisak, 2001). Психологам рекомендуется уделять внимание тому стыду, который многие мужчины испытывают, обсуждая насилие и эмоциональный стресс (Shepard & Rabinowitz, 2013) и стремиться оставаться эмпатичными, поддерживающими и терпеливыми в работе с мальчиками и мужчинами, проявляющими защитные и маскированные реакции на образовательные и терапевтические интервенции. Особенно рекомендуется оценивать наличие ранней психологической травмы у мужчин, обращающихся с депрессией, злоупотреблением психоактивными веществами, пост-травматическим стрессом и насилием в адрес интимного партнера (Lisak & Beszterczey, 2007). Психологи стараются осознавать возможное наличие аффективных расстройств, таких как депрессия или тревога, когда рассматривают терапевтические интервенции для мужчин, проявляющих агрессию и насилие (Cochran & Rabinowitz, 2000; Fleming & Englar-Carlson, 2008).

8. Психологи пытаются помогать мальчикам и мужчинам реализовывать поведение, связанное с их здоровьем.

Гендерная ролевая социализация часто поощряет мужчин принимать принимать маскулинные идеологии, которые могут быть связаны с поведением, несущим риски для здоровья и существующим неравенством в состояния здоровья (McDermott, Schwartz, & Rislin, 2016; Wong, Owen, & Shea, 2012), такими как злоупотребление веществами (de Visser & Smith, 2007; Iwamoto, Cheng, Lee, Takamatsu, & Gordon, 2011; Peralta, 2007), склонность к ишемическим заболеваниям (Eisler, 1995; Watkins, Eisler, Carpenter, Schechtman, & Fisher, 1991), насилие и агрессия (Moore & Stuart, 2005; Kilmartin & McDermott, 2015), меньшая готовность обращаться за медицинской и психиатрической помощью (Addis & Mahalik, 2003), меньшее использование медицинской профилактики (Courtenay, 2011) и рискованное сексуальное поведение и вождение (Courtenay, 2011; Mahalik et al., 2013). Кроме того, Courtenay (2011) отмечает, что мужчины реже демонстрируют поведение, связанное с заботой о здоровье, больше поведения, связанного с риском и чаще становятся авторами и жертвами физического насилия, имеют меньше социальной поддержки и менее эффективные поведенческие реакции на стресс и меньше пользуются медицинской помощью.

Чем больше мужчины считают, что их друзья мужского пола обращались за помощью в виде разговора с кем-то о тревожащей их проблеме или в виде прохождения ежегодного обследования, тем больше мужчины согласно самоотчетам делают то же самое (Hammond et al., 2010; Mahalik & Burns, 2011). Мужчины с большей вероятностью следят за своим здоровьем в тех ситуациях, где их усилия направленные на поддержание хорошего здоровья и функциональных возможностей, усиливают их мужественность (Calasanti, Pietilä, Ojala, & King, 2013) или когда их функциональные, физические способности необходимы для выполнения их работы (Springer & Mouzon, 2009). Восприятие природы проблемы как нормативной также влияет на поиск помощи.

Суть работы с мужчинами заключается в понимании того, что маскулинность одновременно связана с широким кругом проблем (физических и ментальных) и меньшей готовностью искать помощь в связи с этими проблемами (Addis & Mahalik, 2003). Good и Wood (1995) дали классическое определение этого как двойного риска: те, кто больше всего нуждаются в помощи с наименьшей вероятностью будут ее искать (Good, Wood, 1995). В США существует значительная публичная стигма в отношении тех, кто ищет помощь в связи с проблемами психического здоровья, при этом мужчины сообщают о более высоком уровне стигмы по сравнению с женщинами (Vogel, Heimerdinger-Edwards, Hammer, & Hubbard, 2011; Vogel, Wade, & Hackler, 2007). Они с большей вероятностью недоиспользуют услуги, связанные со здоровьем и психическим здоровьем, так как не распознают потребность в них. Мужчины не посещают психологов так же часто, как женщины в любой год или в целом за свою жизнь (Addis & Mahalik, 2003; Good & Robertson, 2010; Moller-Leimkuhler, 2002).

Психологи призваны помогать мальчикам и мужчинам выстраивать поведение, связанное с укреплением здоровья: сопротивление социальному давлению к избеганию вопросов здоровья, вовлеченность в принятие себя, развитие позитивной идентичности, вовлеченность в профилактические медицинские услуги, развитие привычек здорового питания, сна и упражнений. Психологи стремятся понимать нежелание мужчин искать помощь как влияние маскулинной гендерной ролевой социализации. Например, хотя мужчины реже чем женщины получают определенные психологические диагнозы (такие как депрессия, тревога), психологи понимают, что эти различия могут быть частично связаны с гендерной ролевой социализацией (Addis, 2008), которая влияет на поведение, связанное с поиском помощи и то, как мужчины заявляют о своем физическом и психологическом дистрессе (Cochran & Rabinowitz, 2000).

Психологи также стремятся помочь мужчинам получать необходимые знания, установки и поведение для использования их социального влияния, направленного на поведение, связанное с укреплением здоровья у других мужчин, с которыми они контактируют. Восприятие поведения других мужчин, связанного со здоровьем, могут обеспечивать отдельных мужчин информацией о том, как необходимо себя вести. Например, поскольку мужчины часто скрывают или маскируют переживания депрессии, многие мужчины думают, что депрессия - это ненормально или что она связана с изъяном характера. Психологи призваны распространять информацию в обществе для изменения установок о мужчинах и психическом здоровье.

9. Психологи стремятся выстраивать и развивать психологические службы, сенситивные к вопросам гендера.

Существует несоответствие между частотой и тяжестью мужских проблем психического здоровья и низким процентом мужчин, получающим психологические услуги (Englar-Carlson, 2014). Предполагается, что многие мужчины не обращаются за психологической помощью, потому что эти услуги не соответствуют маскулинным культурным нормам, приравнивающим просьбы о помощи относительно психологических и эмоциональных проблем со стыдом и слабостью (Addis & Mahalik, 2003). Понимание гендерных норм при разработке служб для мальчиков и мужчин может приводить к большему участию среди этой группы (Mahalik et al., 2012).

Исследователи выявили нормативные практики в терапии, которые могут быть ятрогенными для мужчин (Mahalik et al., 2012). На одном конце спектра клинические методы, подчеркивающие язык чувств, раскрытие уязвимости, и признание потребностей в зависимости, могут создавать сложности выражения себя для мужчин, принимающих и придерживающихся традиционных маскулинных ролей (Rabinowitz & Cochran, 2002; Rochlen & Rabinowitz, 2014). На другом конце спектра, терапевты могут иногда делать вредящие предположения, что мужчины не могут выражать эмоции или что они являются гиперсексуальными или агрессивными (Mahalik et al., 2012). Похожим образом, в области диагностики и оценки, клиницисты могут иметь сложности с диагностикой депрессии у мальчиков и мужчин, так как симптомы могут не соответствовать традиционным критериям DSM (Addis, 2008; McDermott et al., 2016). Например, психологи могут не интерпретировать отыгрывание вовне или экстернализованное поведение, такое как агрессия или зависимость, как возможно маскирующее депрессию (Lynch & Kilmartin, 2013). Нормативное мужское межличностное поведение может (хотя и не всегда) включать отсутствие сильных эмоций, приглушенное выражение эмоций, минимальное использование выразительного языка, что затрудняет определение специалистами того, в каких случаях мужчины переживают депрессивные расстройства . Вместо этого, многие мужчины выражают себя с помощью внешнего поведения, часто являющимся проблемным (Cochran&Rabinowitz, 2000). В реакциях на проблемное поведение мальчиков (такое как гиперактивность, агрессия, злоупотребление веществами) у специалистов наблюдается тенденция фокусироваться на дефицитах, а не сильных сторонах (Kiselicz et al., 2008). Существуют свидетельства в пользу того, что специалисты при работе с мальчиками больше полагаются на лекарственную терапию, чем на психологические вмешательства, особенно относительно диагнозов СДВГ (Kapalka, 2008).

Практикующие специалисты могут также предполагать, что маскулинность не является значимой темой для бисексуальных и геев мужчин. Однако, интернализованный гетеросексизм в значительной степени определяет мужскую идентичность. Например, гомосексуальные мужчины оценивали маскулинных геев-мужчин как значительно более привлекательных, чем феминных мужчин гомосексуальной ориентации (Skidmore et al., 2006), и в среднем, хотели быть более маскулинными, чем они сами себя оценивали (Sánchez, Vilain, Westefeld, & Liu, 2010). Это может приводить гомосексуальных мужчин к чрезмерной фиксации на маскулинности и мешать эмоциональному сближению (Elder, Morrow, & Brooks, 2015; Haldeman, 2006; Sánchez & Vilain, 2012).

Психологи могут стремится сделать психологические услуги более подходящими к тому , как социализируются мужчины (Englar-Carlson, 2014). В зависимости от ожиданий, психологи стремятся корректировать ошибочные представления о психологических интервенциях или менять структуру самих интервенций для того, чтобы они в большей степени соответствовали клиентам мужчинам (Rochlen & Rabinowitz, 2014). Психологи также стараются найти способы увеличить восприятие нормативности для определенных проблем (например, депрессии). Психологи стремятся обучать специалистов помогающих профессий распознавать некоторые проблемы как имеющие центральное значение для эго (например, безработица для мужчин, рассматривающих свою роль в семье в основном как "кормильца").

Для мальчиков и подростков использование более коротких сессий, неформального сеттинга вне офиса (например, на игровой площадке), инструментальной деятельности, использование юмора и самораскрытия, и проведение психообразовательных групп могут создавать более конгруэнтную среду, чем традиционная психотерапия (Kiselica, Englar-Carlson& Horne, 2008).

Психологи, проводящие диагностику мальчиков и мужчин, стремятся осознавать характеристики традиционной маскулинной гендерной роли, затрудняющие оценку внутренних психологических состояний. Практикующие психологи стремятся задавать мальчикам и мужчинам вопросы о настроении и эмоциях и проявляют готовность более обширно исследовать эти вопросы, если они сталкиваются с короткими ответами. Психологи стремятся замечать несоответствие между самовыражением и тяжестью влияющих факторов, что может быть вызвано относительной эмоциональной невыразительностью у многих мужчин (Rabinowitz & Cochran, 2008). Психологи стремятся изучать специфические стратегии оценки мужской депрессии (Cochran & Rabinowitz, 2003) и алекситимии (Levant, Hall, Williams, &

Hasan, 2009). Кроме того, психологи осознают связь между стигмой в отношении психического здоровья и идеологией традиционной маскулинности, которая может влиять на реакции мужчин на традиционно стигматизируемые проблемы психического здоровья, такие как депрессия и тревога. Психологи стремятся снижать стигму в отношении психического здоровья мужчин, принимая во внимание и бросая вызов социальным посланиям, связанным со стигмой, таким как мужской стоицизм и опора на себя.

Психологи стремятся поддерживать уровень самоосознания в вопросах гендера, который бы позволял им действовать намеренно, при этом сопротивляясь насаждению своих ценностей и позиций для мужчин клиентов (Wisch & Mahalik, 1999). Например, психологи могут пропускать или считать незначительными важные проблемы у мужчин (депрессия, проблемы образа тела), потому что эти проблемы исторически выходили на передний план у женщин.

Психологи стремятся распознавать отношенческий стиль многих мужчин и подстраиваться, используя другие термины для психотерапии, такие как консультация, встреча, коучинг, обсуждение; использовать меньше профессионального жаргона; быть более активными и директивными; и подбирать стиль отношений в соответствии с нуждами клиентов (Englar-Carlson, 2014). Интервенции, ориентированные на использование технологий (такие как биологическая обратная связь, телемедицина) также могут быть использованы для вовлечения тех мужчин, которые испытывают неудобство от близости в традиционных психотерапевтических подходах (McDermott, Smith, & Tsan, 2014). Кроме того, Wester и Lyubelsky (2005) рекомендуют использование явной постановки целей и прямых когнитивных вмешательств для снижения двойственности и повышения вовлечённости.

10. Психологи понимают и стремятся изменить институциональные, культуральные и системные проблемы, затрагивающие мальчиков и мужчин с помощью адвокации, профилактики и обучения.

Поиск по этому блогу

Виктор Богомолов